Зарубежные ученые

В вопросе о происхождении коломыйки ученые были в основном едины, считая ее первоосновой танец. Расхождения были только в том, что одни ставили коломыйку в генетическую связь о казачком и краковяком, другие эту связь отрицали. Что касается самого названия «коломыйка», то и в этом вопросе расхождений не было: его производили от названия города Коломыя по аналогии с краковяком.

Начиная с 20-х годов, к коломыйке проявили интерес и зарубежные ученые — венгры, поляки и словаки. Б. Барток, найдя в коломыйках Закарпатья большое сходство с венгерскими песнями свинопасов, высказал предположение, что последние возникли под влиянием коломыек. 3. Кодай отрицал эту гипотезу, так как поставил венгерские коломыйки в генетическую связь с марийскими песнями и таким образом считал их автохтонным явлением. А. Хибинский, изучая народные танцы Силезии, отметил, что бытующий там танец «коло — майка» не имеет ничего общего с украинской коломыйкой, поскольку его ритм и структура те же, что и в казачке и польке. Словацкий ученый Й. Кресанек отождествляет коломыйку с казачком и пытается доказать их общность со словацкими танцами «фришки» и «одземок»1.

Более чем полувековая история научного изучения коломыйки не дала, по существу, никакого положительного результата. Те, кто усматривали в коломыйке песенный жанр, естественно, попали в тупик, и их работы представляют сегодня лишь исторический интерес, а прогрессивные взгляды И. Франко и Людкевича на коломыйку как на специфическую ритмическую структуру песен 1 не получили до сих пор надлежащего развития. Даже Ф. Колесса, отстаивая в принципе ту же точку зрения, не углублялся в эту проблематику. Такое положение объясняется тем, что коломыечный стих считался особенностью только украинских народных песен, а известные аналогии в песнях других славянских народов рассматривались только как явления симбиоза.

В настоящем очерке автор ставит перед собой задачу заполнить существующий пробел в области научного изучения коломыйки и, исходя из начертанных Франко, Людкевичем и Колессой перспектив, исследовать ее форму в контексте всего славянского и отчасти неславянского фольклора как одну из проблем музыкального славяноведения.